Последний бой Лиса

Солнце потихоньку клонилось к горизонту. И чем ближе оно приближалось к далеким, затянутым синеватой дымкой горам, тем краснее становилось небесное светило. Ветра не было. Совсем. Значит, завтра разыграется буря – и цвет солнечного диска, и подозрительное затишье указывали на это.
Реймарус Лис, командир небольшого отряда нордов-ветеранов, всячески проклинал  такую погоду – на утро следующего дня был назначен штурм Дирима. Нет, он боялся не непогоды, а того, как она повлияет на исход боя. Все дело было в стрелках – им придется делать поправку на сильный ветер, что давало преимущество свадийским арбалетчикам. И вправду, попасть из лука в промежуток между зубцами при сильном северо-восточном ветре, да еще и поймать момент, когда там промелькнет кто-либо, не просто сложно – почти невозможно. Напротив, арбалетчики пошлют в строй – сплошную мишень – град тяжелых болтов из мощных арбалетов – тут уж будет нелегко промахнуться!..
Обдумав до самой ничтожной детали план наступления для своего отряда, а также рассудив, как лучше защитить слишком боевого маршала Фаарна (этот вопрос занимал головы многих воинов, ибо ярл был любим, но часто из-за своего пылкого нрава был на волосок от смерти), Реймарус отправился в свою палатку.
_____________________________________________________________________________________

Реймарус Лис родился и рос в деревне Тадсамеш, что на границе трех королевств – Свад, Вегирс, Норд. Неудивительно, что деревня то и дело переходила от свадов к вегирам, от вегиров к нордам, от нордов к свадам – и так со времен распада Кальрадийской Империи… За несколько столетий борьбы за выживание в условиях постоянной войны жители Тадсамеша вобрали в себя лучшие качества трех народов.
Славился Тадсамеш своими кузнецами. Реймарус должен был стать кузнецом в семнадцатом поколении. Парень перенимал умение отца и деда, делая это так усердно, что к четырнадцати годам уже выковал изящную люстру в подарок старосте. Орудуя кузнечным молотом Лис набрал в мускулы свои силушки богатырской, поставил удар правильный себе, научился одним махом делать то, что требовалось. Впрочем, он был не лучше и не хуже своих предков-кузнецов.
Все деревенские мальчишки в Тадсамеше любили драться. Но не устраивать мордобой за «просто так», а собраться вместе, разделится на команды, обговорить правила и устроить «турнир». Ну честное слово, они любили это больше, чем игру в мяч! То-то деревню предпочитали не грабить  - нет, не из-за ребят, а из-за их родителей, которые не меньше детишек тренировались бою.
С малых лет Ремин (так его звали обычно вместо длинного полного имени) научился бою с щитом и мечем – это оружие каждому из ребятишек любезно предоставлял дед, естественно, в облегченном и затупленном виде. Ремина все единогласно признавали командиром. Он не имел ни малейшего представления о тактике, но отлично понимал, что хочет сделать команда соперника. Собственно говоря, именно за ловкость в бою и хитрые приемы его стали звать Лисом. Но было еще одно очень важное обстоятельство – цвет волос.
Да, Реймарус предстает перед нами почти идеальным человеком. Но ведь мы рассмотрели лишь его «боевые» черты. Лис был далеко не красавцем – хоть он и обладал лучшими качествами трех народов, он вобрал в себе и их черты. Копна рыжих волос, постоянно отрастающая не менее рыжая щетина и густые, тем более рыжие брови никак не сочетались с аристократичным  лицом свадов и уникальным в своем роде носом вегиров.
Вот так и жил молодой Лис: кузница, имитация боя, дом… Так и жил, пока деревня в очередной раз не перешла во власть Северного Народа.

В то время на ослабленное королевство Норд, во время очередной войны со Свадией, напали сарраниды, которым сильно не хватало ресурсов. Естественно, король призвал всех ярлов набирать в два раза больше рекрутов. Попал в армию и юный кузнец в возрасте двадцати лет. А он так и не решился признаться ей, его единственной, в любви…

_____________________________________________________________________________________

Теперь уже старый Лис проснулся, умылся у реки и пошел встречать рассвет наедине с мечем, топором и точильным камнем. Его товарищи могли бы подтвердить, что он перед каждым ответственным боем проводит утро за этим занятием. Наблюдая за ним в эти минуты, кажется, что он живет одной войной, что любит он лишь свое оружие – зато как любит: чистит и точит, насвистывая любимую мелодию, сливающуюся со звуком ветра…
Взошло солнце. Ветер крепчал. Наконец протрубили в рог – гулкий, протяжный звук разнесся над осадным лагерем; на это ответило более тонкое и тревожное звучание свадийского рожка. Из палаток мигом вышли облаченные в доспехи воины. Затем выскочили молодые бойцы, броня которых ограничивалась лишь выдубленной крепкой кожей.
Ярл Фаарн созвал всех на предштурмовое построение. Над двухтысячной армией развевалось с десяток знамен каждого ярла. Маршал начал свою речь:
- Друзья! Товарищи! Воины Северного народа! Мы долго собирали армию, долго добирались до этих земель, долго готовились к штурму – и вот, настал час! Сегодня мы не просто захватим город врага – мы обрушим на него свои силы с тем, чтобы отрезать все важные торговые пути, с тем, чтобы лишить свада одного из важнейших стратегических пунктов, с тем, чтобы после захватить всё Свадийское Королевство! Каждый из вас должен проявить в этом бою небывалую храбрость, и доказать, что норды непобедимы!!!
В ответ прозвучали яростные крики: «Урраааа! Урраааааа! Уррааааааааа!!!».
Реймарус пробормотал про себя:
- Ну вот как ему удается поднять всех на такой страшный бой? У свадов же преймущество…
Лис любил поворчать, это успокаивало его, особенно перед битвой…

Армия разделялась на два отряда. Один - основной, с тараном и осадной башней должен был пробить ворота и ворваться на главную улицу. Второй же – отряд специального назначения, сформированный для того, чтобы бить стрелков в тыл и преграждать путь подкреплениям, с лестницами поднимется на восточную стену, и, под прикрытием ослепительного солнца и сильного ветра, уберет лучников со стен и, по возможности, откроет ворота; затем они будут держать входы на стену, пока лучники не расстреляют основные силы врага. Такой план разработал военный совет.
Вновь прогудел рог. Рекруты подхватили осадные лестницы и под прикрытием больших щитов побежали под стены. Поняв, что болты не причинят вреда скрытым под деревянными щитами нордам, свадийские воины принялись кидать камни со стен. Но в ответ на град камней посыпался град стрел. Не каждая из них попала в цель, но риск упасть пронзенными стрелой заставил защитников попрятаться за зубцами. Как раз в это время лестницы были поднесены под стены и поставлены. Обороняющиеся попытались откинуть их, но…
Но не тут-то было! Реймарус, помня, как в детстве нечаянно обжегся в кузнице, предложил обшить верхние ступени железом, а перед штурмом раскалить добела. Вот и получилось, что трое силачей, решивших отбросить осадное сооружение, от неожиданной боли побежали, куда глаза глядят. К сожалению для них, глаза глядели не вдоль, а поперек стены…
Воодушевленные гибелью первых врагов, осаждающие бросились на стену. В первой десятке были тяжелые щитовики – их делом было попросту отпихнуть врага. Затем шли легко одетые берсеркеры, которым предназначено было устрашить и раскидать свадов. После них поднимался ярл Фаарн под прикрытием дюжины ветеранов под командованием Реймаруса. Это был авангард – 40 человек. Основные силы поднимались уже после них.
Была бы воля маршала, он бы первым взбежал по лестнице и принялся рубить защитников. Но бойцы его не пустили, не посмотрев на чины – уж больно любили ярла.

Лис дал строгое указание не отпускать Фаарна дальше, чем на три шага от ближайшего воина его отряда. Но сегодня ярл был особенно шустрым и, только взобравшись на стену, бой увлек его полностью и даже больше. В неистовом танце фехтовальщика он удалился аж на тридцать шагов от Реймаруса, чего последний не мог себе простить.
- За мной! – прозвучала короткая команда Лиса, только что отпарировавшего удар и нанесшего противнику смертельную рану.
- Есть! – хором ответило двенадцать грубых мужских голосов, каждый из которых уже был в чужой крови.
Ошарашенные дерзким наступлением, свады вновь сплотили свои ряды. Маршала окружали десяток пехотинцев. Тогда Фаарн понял, что увлекся, и настал его смертный час. Выхватив из-за спины фамильный топор, он закрутился вокруг своей оси, с закрытыми глазами размахивая им во все стороны, и начинал петь страшную Смертную Песнь, пытаясь лишь прихватить за собой побольше вражеских жизней. Лишь только от его руки погибли два неумелых вояки, у пяти сержантов подкосились ноги от одновременных ударов отряда Реймаруса. Лис, отбив удар крутящегося, как мельница, маршала, схватил его в охапку и отставил в сторону.
- Потом споете, не сегодня.
- Лис? Благодарю… Ну, чего встали?! В бой!!! – скомандовал ярл и бросился дальше, но его фамильярно зацепил за пояс один из бойцов:
- Сначала мы.

Издали донесся крик толпы, в коем смешались как отважные, радостные, яростные возгласы, так и проклятия, брань и раздосадованные голоса. Бывалые воины мигом определили – этот шум, не что иное, как крик захвативших ворота нордов, смешанный с криком потерявших эти самые ворота свадов. Значит, нужно не бежать отбивать вход в город, а уже занимать позиции на лестнице.

Фаарн подхватил радостные возгласы и поторопил Лиса, так как ему не терпелось бежать в бой, а его не пустили бы даже под страхом смертной казни. Но путь к подъему на стену преграждала двадцатка выживших, зажатых с двух сторон и не желавших отдавать лестницу, свадийских ветеранов в тяжелых доспехах.
- Ну вы-то нам на что сдались? – раздосадовано прокомментировал Реймарус, - Доставай копья!
Поставив вперед тех самых тяжелых бойцов со щитами и строем копейщиков за ними, Лис отдал приказ к наступлению. То же сделали воины основного отряда с другой стороны – это была старая добрая тактика родокских бойцов.
Но свады яростно оборонялись, легко отбивали удары копий. Один из них пнул щитовика, и сразу же нанес ему смертельную рану. В то же мгновение сержант упал, пронзенный мечем друга убитого. Обороняющиеся не выдержали и кинулись в бой. На тесных стенах было мало места для такой битвы, поэтому то и дело падали оступившиеся воины: как защитники, так и нападающие.
Упал бы и маршал, да только успел его зацепить и с трудом вытащить Реймарус.
- Что, опять жизнь мне спас? – несколько обиженный этим обстоятельством ответил Фаарн.
- Работа такая…
Через полчаса напряженного боя на стороне врага осталось трое лучших бойцов. Закрытые шлемы не давали возможности увидеть лица, но один из них точно был лордом – этим и объяснялось небывалая храбрость свадов.
Эти трое не сдавались – напротив, они уже одолели нескольких ветеранов. Ярл вырвался вперед с криком:
- Да что ж вы их зарубить не можете?!
Заметив это движение, свадийский лорд приготовился сделать выпад… Вот он уже замахнулся… Ярл просто летит прямо на острие меча…
Лис совершил самый отчаянный и храбрый поступок в своей долгой воинской карьере: одним прыжком преодолел расстояние в пять шагов, обхватил за пояс лорда и полетел с ним вниз…
_____________________________________________________________________________________

Старый воин-ветеран очнулся. Болело все, кроме уникального в своем роде вегирского носа. Под спиной чувствовалось что-то мягкое. Но это не были ни сено, ни шкура медведя. Старый Лис осмелился открыть один глаз. Второй не открывался – кожа вокруг него опухла. Первое, что увидел Реймарус – это маршал ярл Фаарн. Не верится. Закрыл глаз. Вновь открыл. Ярл там же. Похоже, он действительно сидит рядом.
- Вы живы, мой командир? Значит, и я жить могу…
- С тобой тут умрешь… Из шкуры вылезешь, а не дашь. Вот, отдыхай теперь в королевских покоях Диримского Дворца!
- Где? В… королевских? Да за что?!
- За то, что спас мою жизнь три раза подряд. Перечислять, думаю, не следует.
- Эх…
- Не вздыхай так. Знай, что отныне я втройне в долгу пред тобой. Проси, что хочешь!
И тут Ремин вспомнил все: родную, единственную деревню, родных и близких, ту, которую любил; на него нахлынули воспоминания из детства, он вспомнил первое железное изделие – кривое, но сделанное им самим! Сладостные воспоминания о мирной жизни овлыдели им…
- Ярл, я двадцать семь лет неустанно служил Северному Народу. Двадцать семь лет боев с воинами из всех королевств Кальрадии. Теперь я стар, мне идет сорок восьмой год. Можно сказать, я старейший из воинов-нордов, ведь мало кто мог дожить до таких лет в этих кровопролитных боях… У меня единственная просьба: освободите меня от войны. Позвольте покинуть армию!
- Даже если бы ты просил у меня полцарства и дочь, я бы меньше потерял. Уйдешь, уйдешь, подлечись только…
-Ээ, нет…
На следующее утро из города вышел старый телом, но молодой душой Лис. Проходящий мимо человек мог бы принять его осанку за осанку воина, но что-то было в нем такое мирное, что, казалось, этот старик в жизни оружия не держал. Ремин Лис шел в Тадсамеш…